Храбрый Мазино и ведьма

Случилось все это в Покапалье – маленьком горном селении. Его домишкитолпятся на самой макушке высокого холма. Склоны холма до того круты,что, когда курам приходит время нести яйца, жители Покапальи каждой не-сушке подвязывают полотняный мешочек. А не подвяжи – яйца так и покатят-ся вниз по склону, прямо к подножию холма, поросшему густым лесом. Пощому этому видно, что жители Покапальи вовсе не такие лежебоки, какимиони слывут.
О беднягах вообще много чего рассказывают. Сложили даже поговорку: «ВПокапалье все наоборот – осел погоняет, хозяин ревет». Но поговорку этупридумали крестьяне из долины. Ведь жители долин только и ждут случаяпосмеяться над жителями гор. А над покапальцами смеялись особенно охот-но. «За что же?» – спросите вы. Да только за то, что те были людьми пок-ладистыми и никому ни в чем не перечили.
– Э-э, – отвечали они насмешникам, – дайте срок, вернется наш Мазино,посмотрим тогда, кто заревет громче – мы или вы!
Но покапальцы знают, кто такой Мазино, а вы не знаете? Ну так вот.
Мазино – это любимец всего селения. Не подумайте, что он какой-нибудьбогатырь. Вовсе нет.
Мазино родился сущим заморышем, маленьким и хилым. Мать испугалась,что он совсем раздумает жить на свете, и решила выкупать его в тепломвине. Отец Мазино докрасна раскалил на огне подкову и сунул ее в лоханьс вином, чтобы оно нагрелось. После такого купанья Мазино и стал хитрым,как вино, и крепким, как железо. А в люльку маленького Мазино положилискорлупки незрелого каштана. Ведь всякому известно, что горькие зеленыекаштаны делают человека умным. И верно, Мазино ума занимать не надо было – своего хватало.
Вот каков Мазино! Откуда же он должен был приехать? Из Африки. Он тамслужил в солдатах.
А между тем в Покапалье начало твориться что-то непонятное. Каждыйвечер ведьма Мичиллина похищала из стада покапальцев то корову, то быка.
Страшная ведьма Мичиллина жила в лесу у самого подножия холма. Стоилоей только дунуть – и коровы как не бывало. Крестьяне, слыша, как с нас-туплением темноты ведьма шуршит и возится в лесу, стучали от страха зу-бами и падали на колени, призывая всех святых. Они даже стихи сложили:
Осел погоняет, Хозяин ревет, Внизу под горой Мичиллина живет.
Мы ночью боимся Ступить на порог:
Чихни Мичиллина – Мы валимся с ног.
Глухими ночами Все снова и снова У нас исчезают Быки и коровы.
Ужасная ведьма Всех бедствий причина!
Дрожите, бегите, – Идет Мичиллина!
Раньше в Покапалье коровы паслись, сколько хотели и когда хотели, аночевали где придется. Теперь их на ночь сгоняли на полянку, выставлялидозорных и разводили огромные костры. Но и это не помогало. Потому чтостоило проклятой ведьме Мичиллине зашевелиться в кустарнике, как дозор-ные жались к костру, затыкали себе уши пальцами и зажмуривали глаза. Ачуть рассветет, глядь – опять в стаде не хватает одной, а то и двух ко-ров. Тут дозорные принимались вопить и плакать, трясли кулаками и посы-лали ведьме проклятья.
Не подумайте, что коров не искали. Крестьяне Покапальи устраивали да-же облавы, только, разумеется, днем. Но ни коров, ни самой Мичиллины онитак ни разу и не видели. С наступлением дня Мичиллина исчезала, оставляятолько следы огромных сапог на сырой земле да пряди длинных черных волосна колючих ветках кустарника.
Пришлось бедным покапальцам запереть своих коров в хлевах и ни на шагне выпускать оттуда.
Шли недели и месяцы. Коровы взаперти совсем захирели. Они так отоща-ли, что вместо скребницы их можно было чистить граблями – зубья грабелькак по мерке приходились между торчавшими ребрами.
Никто не отваживался водить скотину на пастбище, никто не ходил влес, и грибы, которых никто не собирал, вырастали величиной с зонтик.
Жители Покапальи каждый вечер сходились на деревенской площади, чтобырешить, что же им делать. Вечера в горах холодные, и покапальцы разводи-ли костер. Сидя у огня, они чесали затылки и на все лады кляли свою нес-частную судьбу, а заодно и ведьму Мичиллину.
Чесали они затылки семь дней, чесали дважды семь дней, чесали триждысемь дней и, наконец, надумали просить защиты у самого графа.
Граф жил в круглом замке на вершине соседнего холма. Замок был обне-сен высокой каменной стеной, густо утыканной поверху гвоздями и битымстеклом.
Вот в одно прекрасное утро покапальцы подошли к воротам замка. Онисняли свои круглые рваные шляпы и только потом осмелились постучать вворота. Им открыли, и покапальцы очутились во дворе замка. Они увиделимножество графских наемных солдат. Солдаты сидели на земле и мазали своипышные рыжие усы оливковым маслом. А посреди двора в бархатном креслевосседал сам граф. Четыре солдата, могучие, как молодые дубы, стара-тельно расчесывали графу его длинную-предлинную черную бороду четырьмягребешками. Чесали они ее с самого верху до самого низу, а потом опять ссамого верху до самого низу.
Старший из покапальцев долго переминался с ноги на ногу, наконец наб-рался храбрости и заговорил:
– Мы пришли, чтобы просить у вашей светлости помощи.
Граф не промолвил ни слова.
– Проклятая ведьма Мичиллина, – продолжал старик, – совсем нас заму-чила.
Граф не промолвил ни слова.
– Мы хотим, – добавил старик, – просить вашу светлость о великой ми-лости. Прикажите своим солдатам изловить ведьму Мичиллину, чтобы мы спо-койно могли пасти наших коров.
Тут граф открыл рот.
– Если я пошлю в лес солдат, мне придется послать и капитана... -Крестьяне радостно заулыбались. – Но если я пошлю капитана, – сказалграф, – с кем же я буду играть по вечерам в лото?
Крестьяне упали на колени.
– Смилуйтесь, синьор граф, помогите нам!
А солдаты вокруг зевали во всю глотку и мазали рыжие усы оливковыммаслом.
Граф сказал:
– Я граф и стою троих. Поэтому скажу вам – нет, нет и нет. Да и вооб-ще, раз я не видел вашу ведьму Мичиллину, – значит, никакой ведьмы нету.
Тут солдаты зевнули в последний раз, взяли ружья наперевес и сталимедленно наступать на покапальцев. Те пятились, пятились и сами не заме-тили, как очутились за воротами.
Ничего другого не оставалось покапальцам, как снова собраться вечеромна площади, развести костер и чесать затылки. Через час кто-то изкрестьян сказал:
– А не написать ли нам Мазино?
Все обрадовались. Написали письмо и отправили.
И вот как-то вечером Мазино явился на побывку.
Сколько тут было шуму и радости! Мазино обступили со всех сторон. Егорасспрашивали наперебой и рассказывали наперебой. Через каждые два словапоминали ведьму Мичиллину.
Мазино всех выслушал, а потом заговорил сам:
– В Африке я видел людоедов, которым приходилось питаться саранчой,потому что люди не соглашались, чтобы их ели. В море видел я рыбу, обу-тую в туфлю и башмак; она хотела стать царицей рыб только потому, что уее подруг не было ни туфли, ни башмака. Видел я в Сицилии женщину, у ко-торой было семьдесят сыновей и всего один котелок для супа. Видел, как вНеаполе люди мчатся по улице, не двигая ногами, потому что если двое не-аполитанцев остановятся посудачить на углу, от их крика поднимается та-кой ветер, что на всех четырех улицах невозможно устоять на месте. Виделлюдей черных и белых, желтых и красных, видел худых, как буйвол, и толс-тых, как щепка, видел немало храбрецов, а еще больше трусов. Но такихтрусов, как в моей родной Покапалье, я еще не встречал.
Односельчане слушали речи Мазино, развесив уши и разинув рты. Однакокогда он дошел до конца, рты их захлопнулись, и они в первый раз приза-думались, не следует ли им обидеться.
Но Мазино не дал им времени подумать об этом как следует. Он загово-рил снова:
– Сейчас я задам вам три вопроса, а когда пробьет полночь, я отправ-люсь ловить вашу ведьму Мичиллину.
Где уж тут было обижаться!
– Спрашивай! Спрашивай! – хором закричали покапальцы.
– Пусть первым отвечает цирюльник. Много ли бород пришлось ему бритьи стричь за последние полгода? И цирюльник ответил:
Бороды мягкие, бороды жесткие, Бороды длинные, бороды плоские, Холеные бороды, бороды грязные, Курчавые бороды, бороды разные Стригу я и брею без счета, – Такая уж наша работа!
– Так я и думал, – сказал Мазино. – Теперь пусть скажет сапожник.
Много ли сапог заказывали тебе за последние полгода?
– Айме! – вздохнул сапожник.
Я звонкие цокколи Делал, бывало, И туфли С резным каблуком...
Видать, Покапалья Совсем обнищала:
Сижу я без дела, Хожу – босиком!
– И это похоже на правду! – сказал Мазино. – На третий мой вопроспусть ответит веревочник. Много ли веревок продал ты за последние полго-да?
И веревочник ответил:
Веревки прочные, плетеные, Веревки крепкие, крученые, Бечевки, дратву и канат, Тесемки, нитки и шпагат За прошедшие недели У меня скупить успели...
– Теперь, пожалуй, все, – сказал Мазино. – Очень уж я устал с дороги.
Вздремну часок-другой. Разбудите меня ровно в полночь, и я схожу заведьмой.
Мазино улегся у костра, надвинул на глаза свою солдатскую каску изахрапел. До самой полночи покапальцы сидели не шевелясь, даже вздохнутьбоялись, чтобы не разбудить солдата.
Ровно в полночь Мазино вскочил на ноги, выпил котелок теплого вина,трижды сплюнул в костер и, не взглянув ни на кого, зашагал по дороге клесу.
Односельчане принялись ждать. Понемножку все поленья в костре превра-тились в уголь. Потом все угли превратились в пепел. Потом пепел сталчернеть, чернеть...
К этому времени и вернулся Мазино. Он тащил... Кого бы вы думали? Са-мого графа! Мазино тащил его за длинную черную бороду, а граф просил,вопил, упирался и лягался.
– Вот вам ваша ведьма! – сказал Мазино и, оглядевшись кругом, озабо-ченно спросил: – А куда же вы поставили горячее вино?
Хотя от костра еще шло тепло, граф весь сжался в комочек, словно мухав осеннюю стужу.
А покапальцы смотрели то на графа, то на Мазино и слова не могли вы-говорить от удивления.
– Ну, чему тут удивляться!? – прикрикнул на односельчан Мазино. – Всеочень просто. У ведьмы Мичиллины была длинная борода. А цирюльник ска-зал, что все вы исправно бреетесь. Значит, ни один из жителей Покапальине мог быть ведьмой Мичиллиной и оставлять на кустах клочья бороды.
Ведьма Мичиллина обувалась в добрые сапоги. А сапожник говорил, что по-капальцы забыли, как башмаки надевают на ноги. Значит, опять-таки никтоиз вас не был ведьмой Мичиляиной и не оставлял на земле следов огромныхсапог, подбигых гвоздями. А если бы ведьма Мичиллина была и вправдуведьмой, зачем бы ей, скажите на милость, покупать столько веревок? Ведьнечистой силе не надо привязывать краденую жотину... Да куда же запро-пастилось горячее вино?!
Тем временем граф пытался спрятаться в свою собственную бороду, пото-му что прятаться больше было некуда.
Мазино спросил:
– Что же с ним сделать?
Покапальцы, которые до сих пор молчали, теперь принялись кричать всеразом:
– Удавить его собственной бородой!
– Поставить в огород вместо пугала!
– Посадить в мешок с шестью собаками и шестью кошками.
– Э, – сказал Мазино, – от всего этого мало толку. Прежде всего пустьвернет всех украденных быков и коров. Пусть вычистит хлева, в которыхиз-за него заперт скот покапальцев. Ну, а потом пусть пасет стадо до техпор, пока ребра коров не покроются мясом и жиром.
Так и сделали.
А Мазино, устроив дела односельчан, снова отправился служить в солда-тах.