Сказки

Вставай, жена! сказал поп Слик попадье. — Погрузим наше имущество на осла, возьмем детей наших и пойдем в рай!
Так и сделали, велели детям идти впереди и пустились в путь. Много ли прошли или мало, вдруг видят — идет навстречу Адам.
— Эгей, батюшка, будь встреча к добру! Куда это идешь ты всей семьей, всем домом?
— В рай иду.
— Какой рай? Да ты спятил, ума лишился, поп? Пока человек не помрет, жизни не лишится, как же может он в рай попасть?
— А ты кто такой, что невежество свое показываешь? А ну поведай имя свое.
— Не узнал меня, что ли? Ведь я — Адам!
— А-а, это ты, Адо? Господь тебя честь-честью создал, бессмертие дал и в рай поместил. Все, что на свете хорошего было, тебе даровал, чтобы ты ел-пил себе, радовался... А тебе все недостаточно было, заповедь божью нарушил, запретного плода вкусил, да и нас в грех ввергнул! Ведь все из-за тебя мы мучаемся, из-за прегрешения твоего. И все же ты со своими грехами в рай попасть сумел, а мне нельзя?

Старик Эрохот со своей старухой живет на берегу Большого Енисея1. Старики живут, рыбачат и белкуют.
Откуда-то к ним сирота Каськет пришел. Каськет сказал:
— Дедушка, я к вам внуком быть пришел.
Старик Эрохот своей старухе говорит:
— Теперь у нас внук будет!
— Старик, — она сказала, — теперь нам жить немного легче станет.
Старик на охоту ходил, белковал. Каскет тоже ходил, но ни с чем возвращался.
Старик Эрохот своей старухе говорит:
— Куда он ходит? Белок никогда не приносит. Ну-ка я по его следам пойду!
Каськет у костра сидит, ни на что не обращает внимания — какая там охота!
Старик Эрохот домой вернулся и старухе говорит:
— Старушка, наш Каськет потому без добычи возвращается, что он весь день у костра просиживает.
Старик Эрохот со старухой долго ли, мало ли жил, раздумывал.
— Старуха, — сказал он, — сколько же мы будем воспитывать этого Каськета?
— Старик, — ответила она, — а куда мы его денем?

Медведь в лес пошел топорище рубить. Топорище срубил, домой пошел, шел, шел и заблудился. Темно стало, он под корнем упавшего дерева лег и уснул. Утром проснулся, встал, есть захотел. Медведь посмотрел — кедровка на дереве сидит, кричит. Медведь подошел, спрашивает:
— Есть шишки в этом году?
А кедровка говорит:
— В этом году шишек нет.
Медведь сказал:
— В этом году ты не помрешь.
Он вперед шагнул и пошел. До обеда шел, в мелкий лес пришел. Маленькие кедры стоят, на них так много больших шишек, что ветки вниз согнулись. Медведь на дерево залез, шишки вниз бросать стал, шишек много сбросил, вниз слез, шишки жевать стал, орехи есть начал. Бурундук подошел и спрашивает:
— Ты что, приятель, делаешь?
А медведь говорит:
— Я заблудился, свою берлогу потерял.
А бурундук говорит:
— Я твою местность знаю, твой отец и твоя мать меня воспитывали, когда я сиротой жил. Я могу тебя на твою родину отвести.

Старик Ыдохот живет с дочерью, по соседству живет колмасам с дочерью.
Колмасам к старику пришла и говорит:
— Старик, свою дочь уведи, уведи!
Долго ли, мало ли ходила к Ыдохоту. Старик сказал:
— У-у, какая она надоедливая, уши мне все прожужжала!
Колмасам ходила, ходила, и старик в конце концов свою дочь увел.
Изба стоит, он ее туда посадил.
— Я, — говорит, — снаружи немного похожу, а ты тут сиди!
Она отца ждала, ждала, а отца нет.
На улице голицы подвешены. Она посмотрела — ее отца нет. А тут медведь пришел и ей говорит:
— Эти перья мне ссучи! Если плохо ссучишь, я тебя съем.
Она плела, плела, хорошо сплела. Ночь прошла, медведь пришел. Она ему отдала свою работу. Медведь осмотрел — а хорошо ведь сплетено. Он привязал ей к поясу сбоку колокольчик. Сам лук взял.
— Теперь, — говорит, — побегай по избе, а я стрелять буду. Если я в язычок колокольчика попаду, то я тебя съем, а если не попаду, то не съем.

Ходил по лугу конь.
Идёт лев.
— Иди за мною! — приказал лев.
— А чего я пойду? — спрашивает конь.
— Как ты смеешь так разговаривать со мною? — крикнул грозно лев.— Разве ты не знаешь, кто я? Я — зверь над зверями. Я голодный и хочу тебя съесть.
— Э,— говорит конь,— не те теперь времена, что кто кого нагнёт, тот того и набьёт.
— Ты осмеливаешься думать, что я слабее тебя?
— Я в этом уверен,— говорит конь.
— Давай меряться силой. Лежал на лугу камень.
— Иди сюда,— говорит конь. Подошли к камню.
— Ты можешь стукнуть по этому камню так, чтобы из него искры посыпались?
Как царапнет лев лапой по камню — когти поломал.
— Эх, лев, лев! А ещё называешь себя зверем над зверями. Смотри, как я стукну.
У коня на ногах были стальные подковы. Стукнул конь копытом по камню — искры так и взвились.
Испугался лев, бросился он назад в лес. Бежит, оглядывается.
— Куда бежишь, лев? — спрашивает его волк.

Жили дед с бабой. Было у них два сына и дочка Палаша. Красивые выросли сыновья - высокие да стройные. А дочка, та еще краше.
Сыновья землю пахали, хлеб сеяли, хозяйством занимались, этим вот и жили.
Однажды управились они до срока с работой, все с поля убрали, свезли и обмолотили.
Поглядел отец на неполные закрома да и говорит:
- А хлеб-то, сыны мои милые, нонешним летом скупо уродился. Не пойти ли вам к чужим людям на заработки? Запас беды не чинит.
Подумали братья - что ж, и правда: не мешало бы иметь лишний грош в хозяйстве. За него весной можно будет хлеба прикупить, коль своего не хватит. Да вот куда на заработки пойти? Кругом всё бедные люди живут.
- Сходите за пущу, - советует отец. - Может, вас там кто и наймет.
Набрали братья харчей по торбе и говорят:
- Если через неделю не вернемся, то пусть Палаша принесет нам свежего хлеба.
- А как же я узнаю, куда вам его нести? - спрашивает Палаша.

Было оно или не было, правда ли то или нет,- послушаем лучше, что сказка сказывает.
Ну так вот. Прилетел в один край страшный-престрашный змей. Вырыл себе среди леса у горы глубокую нору и лег отдыхать.
Долго ли отдыхал он, никто не помнит того, но как поднялся, то сразу громко закричал, чтобы все слышали:
- Эй, люди - мужики и бабы, старые и малые,- приносите мне каждый день дань: кто корову, кто овечку, а кто свинью! Кто принесет, тот в живых останется, а кто нет, того проглочу!
Переполошились люди и начали носить змею что положено.
Носили, носили, а потом видят - и носить-то нечего. Совсем обеднели. А змей был такой, что без дани и дня прожить не мог. Стал он тогда сам по селам летать, людей хватать, к себе в нору таскать.
Ходят люди как неприкаянные, плачут, спасения ищут и не знают, как им от лютого змея избавиться.

Старик Ыдат со своей старухой живет. Они лисичку1 взрастили, которая потом от них ушла.
Лисичка, чтобы охотиться, Подкаменную Тунгуску перешла, там на лабаз залезла и рыбу утащила. Иньгет сказал:
— Лисичка ушла, рыбу утащила, старику Ыдату унесла.
Утром Ыдат проснулся:
— Смотри-ка, рыба лежит! Наша лисичка, видно, принесла!
Потом она опять ушла. Иньгет и сучка ждали. Лисичка снова пришла, на лабаз залезла, тайменя взяла и вниз сбросила.
Иньгет и сучка звук падения услышали:
— Выходите наружу! — говорят.
Люди посмотрели — лисичка опять рыбу утащила, старику Ыдату отнесла. Люди погнались за ней:
— Она нашу рыбу таскает!
Лисичка о землю ударилась и горностаем стала. Он ушел. Шел, шел, по берегу Подкаменной Тунгуски вверх ушел.
Долго ли, мало ли поднимался, смотрит — трехногий конек вверх идет. Он о землю ударился и человеком стал, верхом на коня сел. Конь побежал.

Люди раньше воевали, убивали друг друга. Мертвых в одно место стаскивали1. Брат с сестрой жили. Брат все не велит сестре на то место ходить, где убитые люди лежат. Среди убитых один раненый был, он в еретика превратился2. Раны стали заживать, только пена выходит. Сестра все же пошла на то место. Видит — среди мертвых один живой, из ран пена идет. Он сестру подозвал, просит от ран что-нибудь принести.
У брата той девки звери были — заяц, лисица, репа3, конь. Девка домой пришла, больной сказалась. Брат к своим зверям пошел, молока попросил. Принес молоко, сестре дает. Она потихонечку еретику отнесла, раны смазала, он здоровым стал. Еретик ее в жены себе хочет взять, но сначала они брата решили убить. Еретик научил ее:
— Дома с братом играть начни. Из волос своих веревку сплети, руки и ноги ему стяни накрепко.

Жили две сестры, жили они в небольшом стойбище. Их чум стоит в стороне от стоянки. Они всегда вместе — вместе спят, вместе дрова рубят. Долго ли жили, мало ли. Старшая сестра сказала Айсе:
— Я сейчас пойду в лес. Ягода, наверно, уже поспела. Ты ложись спать, одеялом укройся наглухо. Чей-нибудь шорох услышишь, не подавай ни малейшего звука.
Айса сразу легла. Сколько-то времени она пролежала, снаружи слышит какой-то шорох. Айса тихо лежит. Кто-то открывает дверь. Тихонько зашел, у очага сел. Айсу охватило любопытство. Она подняла тихонько конец одеяла. Из-под одеяла поглядывает: страшно, страшно. Это какая-то пожилая женщина сидит. Она на человека не похожа. У Айсы мелькнула мысль: «Это сестра Вихря». Айca вздрогнула, одеялом медленно наглухо закрылась. «Эта, — про себя думает, — теперь меня съест». А сестра Вихря догадалась, что женщина не спит. Ей говорит:
— Вставай, я тебя не съем.

Раньше люди жили в землянках. Осенью мужчины пошли на охоту, две женщины в землянке остались. Одна из них бездетная. Вечером бездетная взяла лыжи, за дровами собралась — надо, чтобы огонь всю ночь горел. Идет, нашла сухую сосну. Хотела топором стукнуть, оглянулась — ератник сидит, смеется тонким голоском. Женщина пошла дальше на лыжах. Где остановится у сухого дерева, стукнет топором — «хи-хи!» раздается. Она говорит:
— Сколько хожу, все деревья сырые попадаются.
Много деревьев попробовала, назад домой побежала. В землянку вошла, говорит другой женщине:
— Уходи с детьми скорее! Я видела страшнуго, с четырьмя пальцами1, волосатого.
Та детей за пазуху затолкала, по следу охотников побежала.
Вторая сидит на улице, нож точит. Он вокруг ходит:
— Хи, хи, хи!
Она повернулась:
— Ты кто такой?
— Ератник!
— Зачем пришел?
— Людей есть.

Жил, говорят, на небе Большой Старик. Был он великим духом, всем миром правил — и звёздами в небе, и рыбами в реках, и зверями в тайге, и птицами в воздухе, и людьми на земле. А звали его Есь.
Был у Ёся чум — весь, как стекло, и через тот чум видел Есь всё, что на свете делается.
И была у Еся жена — Хосядам, маленькая худая баба. Всё ворчит да ругается: то не так, и это не по ней. Вот как-то бранились Есь и Хосядам, бранились — рассердился Есь да и сбросил её с неба на землю, а с нею и её слуг.
Стала Хосядам главой всех злых духов на земле. Пошлёт она кого-нибудь из своих слуг к людям — у тех непременно беда случается. А сама придёт — и того хуже: люди умирать начинают, на оленей мор нападает, зверь в тайгу бежит, рыба в реках пропадает.
Жила Хосядам со слугами своими у подножия Великих гор, на Большой воде, на семидесяти семи островах.
Так и вредила Хосядам людям, пока не родился великий богатырь Альба.

Было это в те далекие времена, когда землю нашу населяли черти.
И вот в то далекое время среди густого, темного леса на берегу быстрой и глубокой речки жили две семьи. В семье было двое мужчин, две женщины и двое детей. Вставая до зари, мужчины уходили на охоту. Главное оружие, которое находилось у каждого из них при себе, это луки и стрелы, отказы. Во время их отсутствия жены их готовили дрова, варили пищу, мяли оленьи шкуры, а вечером, в ожидании своих мужей с охоты, они разводили костер посреди чума, продолжая работать возле горящего костра.

Как-то раз один юноша отправился в дальние края в поисках работы. Привела его дорога в одно село, где перед его глазами предстала удивительная картина: люди валили лес голыми руками.
- Братцы, - сказал он, - что это вы лес руками валите? Разве у вас нет топора?
- Топора? А что это, - «топор»? – спросили селяне.
Юноша вынул из-за пояса свой топор и быстро нарубил целую кучу дров, которую потом сложил в аккуратную поленницу.
Увидев это, жители села бросились к своим домам, крича:
- Эй, все сюда! Идите и посмотрите, что Топор-джан сделал!
Селяне окружили юношу, владельца топора. Уж они и умоляли его, и грозили ему, и сулили ему всякого добра в обмен на топор. Наконец, отобрали топор у юноши. Решили сами с ним управляться.
Первым взялся за топор староста. Взмахнул он разок топором, да и отрубил себе пальцы на ноге. Бросился он бежать по селу, крича от боли:
- Люди, все сюда! Топор-джан взбесился! Он оттяпал мне полноги!

Было ли, не было ли — не скажу. Однажды могучий падчах собрал своё войско и двинулся в поход. На седьмой день пути один из всадников наехал на муравейник. Из муравейника раздался грозный окрик:
— Что за глупец ведёт войска, не разбирая дороги!
Падчах услыхал дерзкие слова, сильно прогневался и велел схватить того, кто их произнёс.
Принесли к падчаху муравья. Падчах взглянул на него и удивился:
— Какой маленький, а такой сердитый!
— Лучше быть маленьким, да удаленьким, чем большим, но бестолковым, — отвечал муравей.
— А голова у тебя какая большая!
— Значит, есть где уму вместиться.
— А почему талия у тебя с волосок?
— Настоящий джигит должен быть тонким поясе. Я не живу ради живота, всегда ем в меру.
— Что же съедаешь ты за год?
— На год мне одного пшеничного зёрнышка хватает.
— Этому я ни за что не поверю. Неправду ты говоришь!
— Разве настоящий джигит будет говорить неправду? — обиделся муравей.

Жили в лесу разные звери. Всё бы ничего, да появился по соседству лев и обложил зверей данью: зайцы должны ему живого зайчонка принести, волки — волчонка, лисицы — лисёнка. Пришлось покориться: кто же будет пререкаться с грозным львом!
Плачут звери, но относят грозному льву своих детёнышей.
Вот настала очередь лисицам живую дань льву относить. Старый лис подумал-подумал и решил: надо от жадного льва избавиться. Пошёл он ко льву один. Лев увидел его и зарычал:
— Ты почему так долго не шёл? Да ещё с пустыми руками смеешь являться?
— О могучий лев! Вёл я тебе лисёнка своего, но у большого дерева встретил меня другой лев и отобрал его.
— Куда же он скрылся?
— Если ты изволишь встать и пойти со мной, то я покажу тебе, где прячется этот разбойник.
Шли они, шли, и остановился лис у большого дерева. Он подвёл льва к глубокому колодцу, скрытому под ветками, и говорит:
— Вот здесь грабитель! Подними меня, и заглянем мы с тобой в колодец.

У подножия высокой горы, на опушке леса, стояла маленькая сакля, обмазанная глиной, с плоской крышей, небольшими окнами и низенькой дверью. В той сакле жили старик со старухой. Детей у них не было. Старик ходил в лес на охоту, а старуха за домом смотрела.
Однажды на рассвете шел старик лесом и под кустом увидел спящего зайца, но пожалел его и стрелять не стал. Пошел он дальше и в глубокой пещере заметил медведицу с медвежатами. Их он тоже не тронул и пошел своей дорогой.
А в том лесу с некоторых пор поселились шайтаны. Они считали лес своим, и им не нравилось, что старик как хозяин бродит по лесу и охотится. Собрались они и порешили выжить старика из леса. Но как это сделать? Долго думали, но не могли ничего придумать. Наконец самый старший шайтан, огромный, страшный,-звали его Панк-Панк - сказал:

Однажды решила мышка просватать за своего мышонка дочь самого сильного существа на свете. Но кто самый сильный, мышка не знала. Спросила она у людей. Они ответили: среди людей самым сильным считается падчах. К его дочери и надо, мол, свататься.
Пошла мышка к падчаху и сказала:
— Я решила просватать за своего мышонка дочь самого сильного существа, какое только есть на белом свете. Люди говорят, что самый сильный — это ты. Выдай, падчах, свою дочь за моего сына.
— Сильнее меня огонь, — ответил падчах, — я даже искорки его боюсь.
Пошла мышка к огню.
— Огонь, огонь, ты ли самый сильный на белом свете?
Огонь ответил:
— Сильнее меня вода. Она меня гасит. Пошла мышка к воде.
— Вода, вода, ты сильнее всех на белом свете? Вода ей в ответ:
— Если я самая сильная, то почему земля высыхает, когда пригреет солнце?
Спросила мышка у солнца:
— Солнце, солнце, ты сильнее всех на белом свете?
А солнце отвечает:

Чтобы обрадовать вас хорошим, чтобы развеселить вас весёлым, расскажу вам эту сказку...
Когда-то, давным-давно, жил один воин. Он ездил по белому свету, выручал добрых людей из беды, наводил страх на врагов. Повидал он разные страны, побывал во многих битвах, а когда почувствовал, что прошла его молодость и надвинулась старость, решил вернуться в те места, где родился и вырос. А родился он в ауле среди высоких гор, возле быстрого Терека. Туда и направил он своего боевого коня. На привалах не задерживался, дорогу выбирал покороче, где встречал реку - переправлялся вплавь, где встречал лес - не объезжал его, а пробивался прямо через чащу. И всё торопил коня: хотелось ему поскорее родные горы увидеть.
И вот на двадцать третий день пути оказался богатырь у быстрого Терека. Крутая каменистая дорога вела в горы. Когда конь стал подниматься по дороге вверх, всадник придержал его и сказал:

Однажды ночью вор сделал подкоп под дом какого-то богача. Забрался он туда, набрал полны руки добра и полез обратно.
Только он полез в дыру, как его заметил хозяин и схватил за ногу.
– Ой! – пронзительно закричал вор. – Не хватайся за эту ногу, она у меня больная!
Хозяин растерялся, отпустил ногу, а вор и был таков.

Был один учитель с очень скверным характером, чуть не каждый день колотил своих учеников. Стали мальчики сговариваться друг с другом:
- Ну, совсем невмоготу! Давайте придумаем какое-нибудь средство, чтобы избавиться от этой напасти.
Среди учеников был один постарше, он и молвил:
- Если вы согласитесь с тем, что я скажу, то мы кое-что придумаем.
- Как ты скажешь, так мы и сделаем,- ответили в один голос мальчики.
- Тогда поступим так,- объявил он.- Завтра придем на урок, и каждый скажет учителю: "Здравствуй, учитель! Что ты так плохо выглядишь, о учитель? Может, ты нездоров или есть какая-то другая причина?" Больше ничего не говорите.
На следующий день ученики пошли в медресе*, и каждый говорил учителю:
- Доброго тебе здоровья, учитель! Хорошо ли ты себя чувствуешь, о учитель? Ты сегодня плохо выглядишь, почтенный.
- Нет, нет! Я совершенно здоров! - отвечал учитель.
Но в сердце его закралось сомнение.

Жил в одном селении мудрец, который любил часами сидеть на берегу арыка, размышляя о непрочности и изменчивости всего земного.
И вот однажды он сидел так, погружённый в думы, а над ним пролетал преследуемый соколом воробей. Воробей держал в клюве муравья и, пролетая над арыком, выпустил муравья из клюва. Муравей упал у самых ног мудреца, тот поднял его и, жалея, отнёс домой. Тут надо сказать, что мудрец был ещё и волшебником, во всяком случае, он знал заклинания, с помощью которых можно превращать одно живое существо в другое. Принеся муравья домой, он положил его на пол, и повернувшись лицом к востоку, произнёс нужные слова, отчего муравей стал расти, менять свой облик и превратился в красивую маленькую девочку.
Мудрец взял её за руку и отвёл к своему другу, у которого было уже несколько детей и которому нетрудно было вырастить ещё одного ребёнка.
Шли годы, и девочка превратилась в стройную, прекрасную девушку.

В давно минувшие времена жил-был некий хан. У хана был единственный сын. Был он дурак дураком. Это очень печалило хана. И хан решил во что бы то ни стало при жизни подыскать сыну-глупцу умную жену.
Поехал хан по своим владениям. У одного селения видит: три девушки собирают кизяки. Вдруг полил дождь. К пасшимся коровам подошли телята. Две девушки побежали домой, а одна накрыла бешметом кизяки и побежала к стаду, отогнать телят.
Хан подъехал к ней и спросил, почему она осталась под дождём, когда её подруги убежали домой.
- Мои подруги один раз выиграли, два проиграли, а я два раза выиграла, а один проиграла,- ответила девушка.
- В чём же ты выиграла? - спросил хан.

Да, идут годы, текут седые века, и никто никогда не удержит их могучего бега. Будто недавно мои сморщенные руки были сильными и молодыми. Была молодой и та, лежащая в храме Тюменя [Храм, названный именем нойона Тюменя].
Молодой и прекрасной, как ранняя весна, была Эрле, дочь Сангаджи. И у многих сердца бились, видя её, и не забывались её глаза, тёмные, как ночь.
Эрле была красива, как первый проблеск весенней зари. В высокой траве у задумчивых ильменей проводила она знойные дни, весёлая, здоровая, гибкая. Подражала крику птиц, перепрыгивала с кочки на кочку, жила жизнью степных болот и знала самые сокровенные их тайны.
Эрле росла. А Сангаджи кочевал то близ широкой Волги, то по тихой Ахтубе. Летело время, множились табуны. Немало приезжало и купцов из Персии и из Индии, много добра накупил у них богатый Сангаджи для своей дочери.